Несмотря на свою физическую убогость, Таноа сумел постепенно обзавестись восемью исключительно красивыми женами. Все они были дочерьми известных вождей различных деревень и островов Фиджи. Мбануве усиливал могущество Мбау с помощью строительства, Науливоу – военных побед, Таноа – дипломатических браков. От каждого брака появлялся по крайней мере один сын, который должен был укреплять отцовскую власть на данной территории. Вскоре выяснилось, что политика «браков по расчету» оказалась более чем успешной.
И все же на Мбау произошел дворцовый переворот. Таноа пришлось бежать. Он нашел прибежище у родственников одной из своих жен в деревне Сомосомо на острове Тавеуни. Однако восставшие решили во что бы то ни стало схватить сбежавшего короля. Они обратились за помощью к белым. В водах Фиджи уже несколько месяцев плавала французская шхуна «Прекрасная Жозефина», капитан которой де Бюро за приличное вознаграждение помогал местным вождям захватывать вражеские деревни. Это «богоугодное занятие» приносило де Бюро весьма приличный доход.
Мбауские мятежники наняли «Прекрасную Жозефину» и, решив, что она действительно прекрасна, в первую очередь убили ее капитана, а потом продолжили плавание уже в качестве полноправных владельцев первого европейского корабля, принадлежащего островитянам. Из-за неумелого обращения шхуна вскоре налетела на рифы, так что в конце концов никто не потревожил Таноа в его ссылке.
В то время как враги «законного короля» плыли на корабле де Бюро, на политической сцене, ко всеобщему удивлению, появился один из сыновей Таноа, которого никто не принимал в расчет. Звали его Серу. Это был единственный из сыновей Таноа, оставшийся на Мбау. Враги Таноа не считали Серу серьезным соперником и поэтому даже не взяли его под стражу. Дело в том, что, по мнению фиджийцев, характер ребенка зависит от пищи, которую он получает в первые месяцы жизни. Если его вскармливает смелая женщина, то и мальчик будет смелым, если мать правдива, то таким же станет и сын. Но Серу потерял мать через несколько недель после своего рождения, и его кормили соком сахарного тростника. Все знали и были убеждены, что мальчик окажется слаб, как стебель тростника, который клонится к земле при любом дуновений ветерка, а жизнь его будет такой же сладкой, как сладок сок сахарного тростника.
Казалось, что Серу полностью оправдывает эти предположения. Подрастая, он не принимал участия в военных походах, предпочитая проводить время с мбаускими женщинами. Но однажды Серу тайно собрал приверженцев отца и напал на самозваных правителей Мбау. Нападение было столь неожиданным, что в течение одной ночи сын вернул власть в руки отца.
Отец наградил Серу, изменив его имя. С этого дня Серу стали называть Такомбау, что означает «Победитель Мбау». Такомбау был провозглашен наследным принцем могущественного острова и многочисленных его вассалов и еще при жизни отца постепенно сосредоточил в своих руках огромную власть. Его страна брала подати с самых далеких островов архипелага, с каждым днем богатела и становилась все сильнее. И Такомбау стал добиваться цели, которая еще тридцать лет назад казалась неосуществимой, – объединить под владычеством Мбау весь архипелаг. Он хотел стать первым, единственным и всемогущим Туи Вити – «верховным вождем всего Фиджи».
Однако судьбой острова Мбау и всего Фиджи начинает к этому времени распоряжаться новая значительная сила – христианство. Как это ни странно, но первыми распространителями веры белых людей на Фиджи оказались не европейцы, а жители другого острова Океании – Таити. На архипелаг их послало известное Лондонское миссионерское общество. Выполнять свою «апостольскую миссию» Атеа и Ханаи, так звали этих таитян, начали на востоке архипелага, в группе островов Лау, потом они переместились на север, но затем покинули Фиджи, не добившись ощутимых результатов.
Через несколько лет поборники веры христовой вновь оказались на архипелаге. К великому удивлению островитян, за их языческие души начали бороться две соперничающие христианские церкви – протестантская и католическая.
Первым миссионером, появившимся на Мбау, был преподобный Уильям Кросс. По стечению обстоятельств он попал на остров в тот момент, когда островитяне убили палицами четырех пленников из враждебного племени. «Во время войны музы молчат», – утверждали римляне. Такомбау это изречение дополнил назиданием, что и для религии, особенно новой, сейчас не время. Ведь Мбау опять ведет одну из своих войн. Может быть, в другой раз...
Однако Кросс не сдавался. Он решил заставить верховного вождя отречься от языческой веры самым сильным имеющимся в его запасе аргументом – рассказом об адских муках, которые ждут язычника после смерти. Такомбау внимательно выслушал описание ада и заметил:
– Что касается меня, то не так уж плохо погреться у огня, особенно в холодную погоду.
Так как ставка на страх перед адскими муками провалилась, то безрезультатной оказалась и вся миссия преподобного Кросса. Он покинул остров, а Такомбау остался жить там по-старому.
Воины Такомбау продолжали свой триумфальный марш. Они захватывали все новые и новые территории. В конце 40-х годов ни на одном из островов, а тем более на главном – Вити-Леву, уже не было ни одной деревни, ни одного племени, которые так или иначе не подчинялись бы Такомбау.
Однако Такомбау пришлось познать и обратную сторону медали. На архипелаг стали прибывать первые «послы» из Европы и Соединенных Штатов. И все эти «дипломаты», а в действительности торговцы, обращались к Такомбау как к единственному правителю всего Фиджи. Один из них, мистер Джон Уильямс, разместился в 1845 году на островке Нукулоу напротив Сувы. Здесь он основал торговую миссию и консульство Соединенных Штатов.
Одной из основных задач каждого дипломатического представителя является организация торжеств по случаю национального праздника своей страны. Поэтому и 4 июля 1849 года, когда, как известно, США отмечают День независимости, было задумано устроить праздник. Консул решил, что лучше всего отметить этот день фейерверком, которого никто из «высоких гостей» дипломатического торжества ранее никогда не видел. Одна из первых ракет, к несчастью, подожгла магазин самого консула; устроив настоящее «огненное зрелище». Гости разбежались, предварительно захватив из горящего магазина все, что им понравилось.
Пожар вскоре кончился, но пламя его бросило тень на всю последующую историю Фиджи. Уильямс заявил, что консульство Соединенных Штатов подверглось нападению и было разграблено «фиджийскими каннибалами», поэтому правитель островов Такомбау обязан возместить все, что его подданные расхитили и унесли. О неудачном фейерверке этот дипломат в рапорте умолчал. Уильямс определил при этом сумму нанесенного ущерба, – пять тысяч долларов. Но откуда мог их взять Такомбау? Денег он, конечно, не заплатил. Однако и Уильямс не торопился. «Посол» лишь приплюсовывал проценты к первоначально определенной им сумме, и «государственный долг» Фиджи все время возрастал.
Этим инцидентом осложнения с белыми не были исчерпаны. В начале 50-х годов Такомбау разрешил нескольким миссионерам обосноваться прямо на острове. Некоторое время верховный вождь не вмешивался в их дела, а они, в свою очередь, не беспокоили своего хозяина. В 1852 году умер старик Таноа, отец Такомбау, который последние годы жил в уединении, и сын решил задушить всех его жен, чтобы их души сопровождали своего господина по дороге к счастливой загробной жизни. Миссионеры обратились к Такомбау с просьбой отказаться от своего намерения. Один из них, Калверт, даже заявил, что он отрежет себе по пальцу на руках за каждую оставшуюся в живых жену Таноа. Другие миссионеры предложили за жизнь женщин десять зубов кашалота, столь ценимых островитянами. Но Такомбау не внял их просьбам и приказал задушить всех вдов.
Это ритуальное убийство использовал Джон Уильямс, с самого начала стремившийся превратить острова Фиджи в колонию Соединенных Штатов Америки для развязывания кампании против Такомбау и его острова.